Из истории русской "г"

Как известно, согласно действующей произносительной (орфоэпической) норме, русская буква "г" обозначает взрывной согласный [g]. Многие, однако же, употребляют на этом месте звук, напоминающий (или совпадающий) с тем, который обозначается этой буквой в украинском языке - [ɣ] (насколько я понимаю, но могу ошибаться, и многие украинцы произносят именно его, хотя согласно нормам это должен быть чуть-чуть другой звук - [ɦ]), представляющий из себя по сути звонкую "х". И это-то невзрывное "г" считается просторечием, и вообще часто имеет оттенок "фи" и "не комильфо".
Но так было, оказывается, не всегда. Исходно в литературном русском буква "г" обозначала фрикативный звук [ɣ], который и поныне в южнорусских говорах представлен.
И вот в восемнадцатом веке из всяких говоров стало проникать и в литературную речь этот самый взрывной - и, что характерно, он тогда тоже многими воспринимался как "фи", "некомильфо" и вообще (ну, как сейчас некоторых пучит от фрикативного). Вот такие перипетии истории.

Причем тогда, в восемнадцатом веке, русский народ изживал двуязычие - и фрикативный стал ассоциироваться с церковно-славянским и "высоким штилем", а взрывной - с "низким штилем". Постепенно слов с взрывным становилось все больше, при этом фрикативный сохранялся преимущественно в "воцерковленныХ" словах типа "бога" (род.п. - в им.п. там все же было оглушение), "благо", "Господь" и т.д. В девятнадцатом веке, что интересно, слово "боги" (мн.ч. от "бога") произносилось с взрывным, а "Бог" - с фрикативным.
В конце же восемнадцатого это "двоезвучие" буквы "г" стало настолько явным, что некоторые деятели, в частности авторы "Словаря Академии Российской" предложили ввести для нового,поганого взрывного звука особую букву - "Ґ".
Кстати, буква эта и в современном украинском языке есть, обозначает все ту же взрывную фонему, украинскому не свойственную, но встречающуюся в заимствованных словах. "Изобретена" буква эта была раньше, но в советское время она была "под запретом" (типа не дОлжно в украинском взрывному звуку находиться), возвращена была в начале девяностых, но используется (пусть украинские френды прояснят) не очень последовательно. Я в новой украинской литературе встречал, впрочем, и помнится, Тарас Чубай в одной песне поет именно "Ґiтару", а не "гiтару".