![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
polenadistoЧерез валяющийся дома позапрошлогодний выпуск газеты алексинской низовой оппозиции "Голос Алексина" выяснил малоизвестную страницу истории Тулы.
Собственно, опубликованная там статья - это перепечатка из тульского "Молодого Коммунара", так что статья и в удобочитаемом виде в Интернете имеется:
http://mk.tula.ru/articles/a/20964/
Но я таки и сюда перенесу.
Автор: Дмитрий БОРИСОВ.
Мало кто из туляков моложе пятидесяти знает о том, что ровно 45 лет назад в областном центре произошли настоящие массовые беспорядки.
Неправильное ударение
Причиной «бунта» 1967 года, как шепотом на кухнях называли это событие его современники, послужило чрезмерное рвение сотрудников милиции в применении тогдашнего новшества в арсенале спецсредств — телескопических и резиновых дубинок. Ими сотрудников органов внутренних дел снабдили повсеместно на территории всего необъятного СССР. Дубинки были двух видов — простая резиновая, аналог сегодняшней, и телескопическая, «выкидная», состоящая из нескольких частей. Такая дубинка оканчивалась резиновым хлыстом с вмонтированным в него металлическим шариком.
Именно от этого спецсредства, как рассказывает председатель регионального общественного движения «Гражданская солидарность» Николай Матвеев, лично знающий участников тех событий, настрадалось в 60-е годы огромное количество трудового (и не только) люда.
— Дубинки эти применялись направо и налево, по случаю и без, — утверждает Матвеев. — Например, пьяного человека останавливали на улице, чтобы сопроводить в вытрезвитель, и он довольно быстро соглашался, даже если вполне мог добраться до дома сам — после двух-трех ударов как не согласиться. Эти дубинки оставляли на теле синяки, и не только — были и увечья, вплоть до гематом в мозге. Хотя «ударение по голове и другим важным органам» милицейские инструкции запрещали…
Рьяное усердие правоохранителей в рабочем городе, каковой была Тула, с не шибко процветающим народом, было чревато социальным взрывом. И он случился, как только представился соответствующий случай.
За что забрал, начальник, отпусти
Один из дней ноября 1967-го, примерно 16.00. Закончилась первая смена на заводах, и потоки отработавших смешивались с идущими на вторую смену. На углу улицы Советской и Красноармейской милиционер попытался задержать выпившего работягу. Того вела домой беременная жена. Сообразили, наверное, на троих в Мосинском сквере после работы — обычное дело. По словам Николая Матвеева, мужик был вполне себе в состоянии стояния. Тем не менее попался на глаза милиционеру, и тот потребовал: «Пройдемте».
Супруга рабочего воспротивилась: зачем забирать, если, мол, сама домой веду супостата, он же не валяется под ногами в нечеловеческом облике. Но нашла коса на камень, страж правопорядка пошел на принцип. Женщина тоже не отступала: ведь после ночи в вытрезвителе пойдет кляуза по месту работы с лишением премии, путевки в санаторий и прочими санкциями.
Перепалка дошла до того, что в ход пошел последний милицейский аргумент-то самое спецсредство, телескопическая дубинка. Женщина попыталась защитить мужа, опасаясь, что тот может получить серьезные травмы, — милиционер распалился не на шутку. Он грубо оттолкнул беременную, она упала.
Далее совсем как в модных нынче флешмобах, только с той разницей, что никто ни с кем ни о чем не договаривался заранее, массовая буча началась спонтанно — милиционер не в то время и не в том месте затеял расправу над пьяным.
— Прохожие, а это были в основном заводские работяги, стали орать, что милиция обнаглела окончательно, начала уже бить беременных. Собралась толпа, которая и «отрихтовала» того милиционера, — рассказывает Николай Матвеев. — Он убежал, но скоро вернулся с подмогой…
Однако негодующая толпа к тому времени тоже приросла числом — к рабочим с оружейного и машиностроительного присоединились труженики радиозавода, да и просто прохожих в центре города было немало. Милицейский «Газик» толпа опрокинула, как игрушечный. Хотя транспорта тогда было на порядок меньше, чем сейчас, тем не менее образовалась пробка от самого цирка. Со слов Матвеева, в беспорядках приняли участие несколько тысяч человек.
— Люди забирались на козырек тогдашнего Дома обуви и, как с трибуны, кричали такое, что на языке протоколов расценивалось как призывы к свержению существующего строя, — рассказывает Николай. — Их, кстати, вычислили потом в тульском КГБ, и примерно из пятнадцати ораторов около десятка посадили — если не ошибаюсь, по хулиганской статье, а не по антисоветской: иначе было бы уже всесоюзное ЧП со всеми вытекающими для руководства последствиями. Среди получивших судимость были не только рабочие, но и инженеры, один педагог.
Городской отдел милиции находился тогда в здании на ул. Советской, 110, — там, где сейчас располагается управление областной госавтоинспекции. Сотрудники УВД забаррикадировались внутри здания, приготовились к обороне, была объявлена тревога.
На чрезвычайном заседании бюро Тульского обкома КПСС обсуждался даже вопрос о вводе в Тулу войск, но опасались, что военнослужащие рядового и сержантского состава могли бы в этой ситуации повести себя непредсказуемо: одно дело — усмирять настоящее хулиганье, и совсем другое — когда «наших бьют», трудовой народ.
Говорят, на том, чтобы не вводить войска, настоял тогдашний начальник управления КГБ СССР по Тульской области генерал-майор Николай Полубинский — дескать, если не педалировать, то тихо все сойдет на нет. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что на складах тульских заводов находилось немало готовой военной продукции, которой рабочие — и это допускали правоохранители — могли бы ответить на дубинки и закручивание гаек.
Волна народного гнева, действительно, со временем улеглась — если не считать избитых милиционеров и отправившихся по статье в места не столь отдаленные особо отличившихся, то можно сказать, что протест завершился малой кровью. Кстати, дубинки тогда на время изъяли из арсенала органов, а милиционеры, коммуницируя с гражданами, стали вежливыми и обходительными.
Об этом ЧП, разумеется, в официальной прессе не было ни слова, однако на радио «Свободы», как уверяет Н. Матвеев, прозвучала тогда новость о том, что в Туле чуть было не началась очередная российская революция.
Собственно, опубликованная там статья - это перепечатка из тульского "Молодого Коммунара", так что статья и в удобочитаемом виде в Интернете имеется:
http://mk.tula.ru/articles/a/20964/
Но я таки и сюда перенесу.
Автор: Дмитрий БОРИСОВ.
Мало кто из туляков моложе пятидесяти знает о том, что ровно 45 лет назад в областном центре произошли настоящие массовые беспорядки.
Неправильное ударение
Причиной «бунта» 1967 года, как шепотом на кухнях называли это событие его современники, послужило чрезмерное рвение сотрудников милиции в применении тогдашнего новшества в арсенале спецсредств — телескопических и резиновых дубинок. Ими сотрудников органов внутренних дел снабдили повсеместно на территории всего необъятного СССР. Дубинки были двух видов — простая резиновая, аналог сегодняшней, и телескопическая, «выкидная», состоящая из нескольких частей. Такая дубинка оканчивалась резиновым хлыстом с вмонтированным в него металлическим шариком.
Именно от этого спецсредства, как рассказывает председатель регионального общественного движения «Гражданская солидарность» Николай Матвеев, лично знающий участников тех событий, настрадалось в 60-е годы огромное количество трудового (и не только) люда.
— Дубинки эти применялись направо и налево, по случаю и без, — утверждает Матвеев. — Например, пьяного человека останавливали на улице, чтобы сопроводить в вытрезвитель, и он довольно быстро соглашался, даже если вполне мог добраться до дома сам — после двух-трех ударов как не согласиться. Эти дубинки оставляли на теле синяки, и не только — были и увечья, вплоть до гематом в мозге. Хотя «ударение по голове и другим важным органам» милицейские инструкции запрещали…
Рьяное усердие правоохранителей в рабочем городе, каковой была Тула, с не шибко процветающим народом, было чревато социальным взрывом. И он случился, как только представился соответствующий случай.
За что забрал, начальник, отпусти
Один из дней ноября 1967-го, примерно 16.00. Закончилась первая смена на заводах, и потоки отработавших смешивались с идущими на вторую смену. На углу улицы Советской и Красноармейской милиционер попытался задержать выпившего работягу. Того вела домой беременная жена. Сообразили, наверное, на троих в Мосинском сквере после работы — обычное дело. По словам Николая Матвеева, мужик был вполне себе в состоянии стояния. Тем не менее попался на глаза милиционеру, и тот потребовал: «Пройдемте».
Супруга рабочего воспротивилась: зачем забирать, если, мол, сама домой веду супостата, он же не валяется под ногами в нечеловеческом облике. Но нашла коса на камень, страж правопорядка пошел на принцип. Женщина тоже не отступала: ведь после ночи в вытрезвителе пойдет кляуза по месту работы с лишением премии, путевки в санаторий и прочими санкциями.
Перепалка дошла до того, что в ход пошел последний милицейский аргумент-то самое спецсредство, телескопическая дубинка. Женщина попыталась защитить мужа, опасаясь, что тот может получить серьезные травмы, — милиционер распалился не на шутку. Он грубо оттолкнул беременную, она упала.
Далее совсем как в модных нынче флешмобах, только с той разницей, что никто ни с кем ни о чем не договаривался заранее, массовая буча началась спонтанно — милиционер не в то время и не в том месте затеял расправу над пьяным.
— Прохожие, а это были в основном заводские работяги, стали орать, что милиция обнаглела окончательно, начала уже бить беременных. Собралась толпа, которая и «отрихтовала» того милиционера, — рассказывает Николай Матвеев. — Он убежал, но скоро вернулся с подмогой…
Однако негодующая толпа к тому времени тоже приросла числом — к рабочим с оружейного и машиностроительного присоединились труженики радиозавода, да и просто прохожих в центре города было немало. Милицейский «Газик» толпа опрокинула, как игрушечный. Хотя транспорта тогда было на порядок меньше, чем сейчас, тем не менее образовалась пробка от самого цирка. Со слов Матвеева, в беспорядках приняли участие несколько тысяч человек.
— Люди забирались на козырек тогдашнего Дома обуви и, как с трибуны, кричали такое, что на языке протоколов расценивалось как призывы к свержению существующего строя, — рассказывает Николай. — Их, кстати, вычислили потом в тульском КГБ, и примерно из пятнадцати ораторов около десятка посадили — если не ошибаюсь, по хулиганской статье, а не по антисоветской: иначе было бы уже всесоюзное ЧП со всеми вытекающими для руководства последствиями. Среди получивших судимость были не только рабочие, но и инженеры, один педагог.
Городской отдел милиции находился тогда в здании на ул. Советской, 110, — там, где сейчас располагается управление областной госавтоинспекции. Сотрудники УВД забаррикадировались внутри здания, приготовились к обороне, была объявлена тревога.
На чрезвычайном заседании бюро Тульского обкома КПСС обсуждался даже вопрос о вводе в Тулу войск, но опасались, что военнослужащие рядового и сержантского состава могли бы в этой ситуации повести себя непредсказуемо: одно дело — усмирять настоящее хулиганье, и совсем другое — когда «наших бьют», трудовой народ.
Говорят, на том, чтобы не вводить войска, настоял тогдашний начальник управления КГБ СССР по Тульской области генерал-майор Николай Полубинский — дескать, если не педалировать, то тихо все сойдет на нет. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что на складах тульских заводов находилось немало готовой военной продукции, которой рабочие — и это допускали правоохранители — могли бы ответить на дубинки и закручивание гаек.
Волна народного гнева, действительно, со временем улеглась — если не считать избитых милиционеров и отправившихся по статье в места не столь отдаленные особо отличившихся, то можно сказать, что протест завершился малой кровью. Кстати, дубинки тогда на время изъяли из арсенала органов, а милиционеры, коммуницируя с гражданами, стали вежливыми и обходительными.
Об этом ЧП, разумеется, в официальной прессе не было ни слова, однако на радио «Свободы», как уверяет Н. Матвеев, прозвучала тогда новость о том, что в Туле чуть было не началась очередная российская революция.
